“Учитесь, спрашивайте, интересуйтесь”

Шломи Кусковский, 21 год, демобилизованный солдат. Родился в Израиле в семье новых репатриантов, живёт в Тель-Авиве. Выпускник курса “Натив”.

Десять дней спустя после приезда в Израиль у супругов Кусковских родился сын. Они назвали его Шломо.  Когда мальчику исполнилось шесть лет, родители решили отдать его в школу искусств “Махшава” в соседнем Мигдаль ха-Эмеке – сама семья Кусковских жила в Афуле. Школа пользовалась хорошей репутацией, и дети там приобщались к еврейской традиции. “У нас проводились молитвы, мы молились за выздоровление заболевших одноклассников, например, – вспоминает Шломо, которого сегодня все знают как Шломи. – Нас учили основам религии. Но, честно говоря, тогда я не очень понимал, что это такое. В подростковом возрасте я вообще отдалился от всякой традиции. Как вся моя абсолютно светская семья.”

Откуда приехали твои родители?

“Из Украины, из Симферополя. Можно сказать, наш дом – это нечто среднее между обычными израильским и украинским домами. Между собой мы говорим на иврите и по-русски. Моя мама – украинка, её родители по-прежнему живут там. А мой папа – еврей. Его родители даже ходили в синагогу в Симферополе и покупали мацу на Песах. Но для них это в большей степени был способ проявить свою национальную принадлежность, а не религиозную. Сегодня они тоже живут в Израиле… В общем, вся наша семья далека от еврейской традиции. Из всего, что связано с еврейством, дома я слышал истории об антисемитизме в Советском Союзе, не более того.”

А тебе когда-то мешало, то, что ты – не еврей?

“Никогда. Разве что, когда мне было 15 лет, я столкнулся с проявлением расизма в моей школе в Афуле. Но это была враждебность по отношению ко всем “русским”, не только по отношению к тем, кто не считается евреями. А я такой блондин, вот мне и доставалось. Однажды какие-то “арсы” спросили, еврей ли я, и, когда я ответил, что нет, они пришли в ужас. Но мне это ничуть не мешало. Я был в ладу с самим собой. Так я и призвался в армию.”

Где ты служил?

“На севере, в полевой разведке. В армии у меня появились религиозные друзья, им никогда не мешало, что я – не еврей. Правда, были и такие, которые говорили: “Если ты не еврей, то что ты здесь делаешь?”, и это были не только религиозные ребята. На это я всегда отвечал: “Я горжусь тем, кто я есть, и горжусь быть частью этого государства.” Так я чувствую себя и сегодня.”

Что подтолкнуло тебя пройти гиюр?

“Я считаю, что тот, кто родился здесь, учился здесь, служил здесь в армии – часть народа Израиля, но мне захотелось ещё больше ощутить связь с этой страной. С самого начала службы я подумывал о курсе “Натив”. И спустя год и восемь месяцев после призыва отправился на курс. Я был открыт всему. И это было просто потрясающе. На уроках я получал огромное удовольствие. Мы изучали традицию, историю, философию – я влюбился во всё это. После основного курса я решил продолжить учёбу на семинарах. Там всё было по-другому, но не менее интересно. Учителя были замечательные. И я помню момент, между Днём памяти павших и Днём Независимости, когда в воздухе разлиты печаль и радость одновременно, я вдруг ощутил удивительную связь со всем, что происходит вокруг. Я подумал – не может быть, чтобы я не был частью всего этого.”

В это время ты приблизился к религии?

“Да, так оно и было. Я помню первую субботу, которую я соблюдал, как надо. Это было прекрасно. Я помню, как сидел днём на траве, смотрел на играющих детей и мне казалось, что я в раю. Я очень легко начал соблюдать субботу. Если вдуматься, я очень изменился.”

Как дома отнеслись к этим изменениям?

“Сначала родители были удивлены. Но потом удивление сменилось радостью, а потом и гордостью. Это их ощущение помогало мне в трудные моменты службы, на северной границе. Тогда я буквально чувствовал, что защищаю свою страну и её граждан.”

Что бы ты посоветовал тем, кто собирается пройти гиюр?

“Учитесь, спрашивайте, интересуйтесь, не пропускайте ничего. Курс – замечательная возможность узнать о традиции и нравственных ценностях, которым уже тысячи лет. Не упускайте этот шанс.”