Внучка израильтян, правнучка марранов

Йонит Мор-Йосеф, 21 год, демобилизованная военнослужащая, родилась в Венесуэле, репатриировалась в 2014 году, живёт в Кфар-Сабе, выпускница армейского курса “Натив”

Несколько лет назад семья Йонит праздновала бар-мицву ее младшего брата. “Мы тогда еще жили в Венесуэле, – рассказывает она. – Во время торжественной церемонии в синагоге мой папа должен был прочитать отрывок из Торы. Я помогала папе учить этот отрывок, и до сих помню его – и текст, и напев, всё”.

Йонит неожиданно вспомнила об этом около года назад. “Я была тогда в армии, на курсе “Натив”. Мы проводили субботу в Рамот-Шапира возле Иерусалима. Утром я пошла на молитву в синагогу, и чувствовала себя очень хорошо. И я решила попросить какой-то знак свыше: действительно ли это моё место? Должны ли я быть здесь, в синагоге? И в этот момент с амвона начали читать отрывок из Торы – тот самый, который читал мой папа на бар-мицве брата! Это единственный отрывок, который я помню наизусть”,

Папа Йонит родился в Израиле. “Его семья переехала в Венесуэлу, когда папе было полтора года, – рассказывает Йонит. – Но его родители соблюдали все еврейские традиции. Папина семья – из Марокко, а восточные евреи, как правило, более традиционны. И наш дом был абсолютно еврейским. Мы всегда накрывали субботний стол, отделяли мясное от молочного, не ели свинину. Мы были евреями – ходили в синагогу, отмечали праздники”.

Ты училась в еврейской школе?

“Нет. Меня не приняли, потому что моя мама – не еврейка по Галахе. В еврейских общинах Южной Америки очень придирчивы в этом отношении. Но на самом деле и у моей мамы – еврейские корни. Я выяснила это буквально несколько лет назад”.

Каким образом?

“Предки моей мамы приехали в Венесуэлу из Испании где-то в 17-ом веке. Они не были евреями, но моя прабабушка каждую пятницу водила свою дочь – мою бабушку – в синагогу, и зажигала субботние свечи. В их доме не ели свинину. Бабушка не понимала, с чем это связано. Ее родители умерли, когда она была ребенком, и ей просто некого было спросить. Много лет спустя, когда моя мама вышла замуж за папу – традиционного еврея, бабушка вдруг увидели, что они делают то же самое, что делала её собственная мать. То есть, зажигают свечи, ходят в синагогу и так далее. Это была настоящая загадка. Когда мне было 14 лет, я решила разобраться, в чем тут дело. Я подумала: может быть, и предки моей матери были евреями? Я изучила множество материалов об изгнании евреев из Испании, и, в конце концов, нашла фамилию моей бабушки – Родригес – в списке фамилий марранов – евреев, вынужденных креститься во время инквизиции. Это объяснило мне всё”.

Что привело твоих родителей к решению переехать в Израиль?

“Папины родители и его братья вернулись в Израиль в конце 90-х годов. Мы ездили к ним в гости, и мне очень здесь нравилось. А в Венесуэле, с тех пор, как пришел к власти Уго Чавес, ситуация только ухудшалась. Он просто расколол народ. Я помню, мы были еще детьми шести-семи лет, и уже спорили в школе: “Я за Чавеса! Я против Чавеса!” Конечно, мы повторяли то, что слышали дома. Тем временем, бедных в стране становилось все больше и больше, а Чавес говорил, что все это из-за богатых, нагнетал атмосферу ненависти, обстановка накалялась. Если у тебя была какая-то машина, ты уже считался богатым. Тебя могли ограбить, просто раздеть посреди улицы и забрать твои вещи, просто оскорбить”.

А полиция?

“Полиция, как правило, в таких случаях ничего не делает. Наоборот, если полицейские видят, например, красивую машину, они подходят к ее хозяину и говорят: “Давай деньги, а то упрячем тебя в тюрьму, уж мы найдем, за что”. Когда я была маленькой, я боялась полицейских, и не потому что я делала что-то дурное. Просто я всегда была красиво одета, и они могли шантажировать моих родителей. У моего папы был обувной магазин, и я даже не могла появиться в “Фейсбуке” под собственным именем, чтобы никто не знал, что я его дочь. Потому что меня могли похитить и потребовать выкуп. Мой папа, чтобы выжить, был вынужден заключить сделку: он платил нескольким полицейским ежемесячную зарплату, и те охраняли его магазин. В конце концов, два года назад мы переехали в Израиль. Я приехала на месяц раньше, чем мои родители.”

И сразу же пошла в армию?

“Нет, у меня была проблема с гражданством. Мой папа – гражданин Израиля, и мама получила гражданство как его жена. Но у мамы есть дети от другого брака, и я должна была пройти проверку ДНК, чтобы подтвердить, что я дочь своего отца. В общем, я получила гражданство только 8 месяцев спустя после приезда. И спустя еще полгода призвалась в армию.”

Как прошла служба?

“Отлично, я служила в Военно-воздушных силах. Я всегда хотела призваться в израильскую армию. Это была моя мечта. А курс “Натив” – самый классный этап моей службы. Я познакомилась с разными людьми, приобрела друзей на всю жизнь, узнала много нового. Несмотря на то, что я росла как еврейка, всегда есть чему поучиться”.

Как прошли семинары?

“Семинары, конечно, отличаются, от начального курса. Гораздо более серьёзная атмосфера. Но мне и на семинарах было очень хорошо. В конце концов, я оказалась там не для того, чтобы всё время смеяться. Во время семинаров я ещё больше приблизилась к религии. Но всё равно я волновалась перед раввинским судом, это были трудные дни. Но всё прошло хорошо. Раввины не задавали мне трудные вопросы, в общем, не возникло никаких проблем. Я прошла бейт-дин с первого раза.”

Какие планы на будущее?

“Сейчас я хочу съездить за границу, навестить родственников в Лос-Анджелесе и в Доминиканской республике. А вообще, я собираюсь поступить в университет. Меня больше всего привлекает область морской биологии.”